Накануне. Знал ли сталин о готовящемся нападении германии на ссср
Никита Хрущев утверждал, что в первую неделю войны Сталин самоустранился от дел и пребывал в прострации. Западные историки также писали, что глава СССР пропал из СМИ на 10 дней. Мы решили выяснить, чем был занят Сталин после 22 июня 1941 года.
22 июня
Георгий Жуков утверждал, что он звонил Сталину в полпервого ночи перед началом войны и информировал о положении дел на границе. В Кремле уже знали о донесениях перебежчика о приказе Гитлера атаковать СССР. Большинство источников свидетельствуют, что Иосиф Виссарионович высказывал сомнения в достоверности этой информации.
После получения первых сведений о бомбардировке он появился в своем рабочем кабинете в 5 часов 45 минут, о чем имеется запись в тетради посетителей.
«Его рябое лицо осунулось. В нём проглядывалось подавленное настроение», - вспоминал управляющий делами Совнаркома Яков Чадаев. В семь утра Сталин сделал звонок в Минск первому секретарю КП(б) Белоруссии Пантелеймону Пономаренко и призвал его «лично перенести свою работу в Военный совет фронта».
В этом разговоре Иосиф Сталин неудовлетворительно отозвался о военных. В частности сказал: «Обстановку штаб знает плохо».
В целом историки этот день характеризуют как время неопределенности и ожидания достоверных сведений с фронтов. Последний посетитель покинул рабочий кабинет Сталина в 16 часов 45 минут.
23 июня
В тетради посетителей отмечено, что Сталин дважды принимал высших советских чиновников. Первым вошел Молотов в 3 часа 20 минут, последним вышел начальник отделения 1-го отдела (охрана высших должностных лиц) Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Николай Власик в час ночи следующих суток. В этот день Сталин подписал Указ об общей открытой мобилизации.
24 июня
В этот день первым в кабинет Сталина вошел Народный комиссар среднего машиностроения СССР Вячеслав Малышев. Это было в 16 часов 20 минут. По общему мнению, в СССР пришло осознание надвигающейся катастрофы.
Сталиным было принято решение об образовании Совета по эвакуации, который возглавили Косыгин и Шверник. Последующие события показали, насколько правильным и своевременным был этот шаг. То же самое можно сказать и о создании Советского Информбюро.
25 июня
В этот день в тетради посетителей зафиксированы многочисленные встречи. Сталин принимал своих подчиненных дважды: с полночи до 5:50 утра и с 19:40 до часу ночи 26 июня.
Им была подписана директива «О формировании группы армий Резерва Главного Командования» под командованием Маршала Советского Союза Семена Будённого. Это решение это свидетельствовало о том, что в Москве осознавали возможность разворота главного удара Вермахта с центра на юг.
Также были отданы приказы о форсированном отходе 3-й и 10-й армий с тем, чтобы выйти из угрозы окружения под Минском. Тогда же управляющий делами Совнаркома Яков Чадаев стал свидетелем разговора Сталина с народным комиссаром обороны СССР Семеном Тимошенко о Якове Джугашвили, который просился на войну.
Сталин категорически высказался против каких-либо льгот его старшему сыну. Был подписан приказ № 222 «О немедленном введении в действие порядка рассмотрения дел военными трибуналами». В Кремле не забывали и о союзниках Германии. Советская авиация нанесла бомбовый удар по Южной и Средней Финляндии, прежде всего по Хельсинки и Турку.
26 июня
Рабочий день Сталина начался с 12 часов 10 минут и закончился в 23 часа 20 минут. Сведения с фронтов по-прежнему носили неустойчивый характер. Из приказов, подписанных в эти сутки, следует отметить конкретику принимаемых решений:
Порядок выдачи пособий и полевых денег военнослужащим действующей армии.
- Преобразование транспортных прокуратур железных дорог и водных бассейнов в военные прокуратуры.
- Переход в собственность обмундирования, выданного рядовому и младшему начальствующему составу, убывающему на фронт.
Также Сталин провел экстренное совещание с Жуковым, которого срочно отозвали с Юго-Западного фронта, с Тимошенко и Ватутиным. Речь шла о драматической обстановке на Западном фронте. Немецкие танки подошли к Минску.
27 июня
В этот день Сталин начал принимать посетителей в своем кабинете с полпятого вечера и практически до трех часов ночи 28-го числа. Было проведено совещание членов Политбюро.
Иосиф Виссарионович предложил провести мобилизацию коммунистов с тем, чтобы усилить контроль в войсках и сделать акцент на идейно-политической работе в РККА.
Также были подписаны постановления Центрального Комитета Компартии «о вывозе из Москвы государственных запасов ценных металлов, драгоценных камней, Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля».
К этому времени уже стали известны многочисленные факты зверств немцев, поэтому было решено организовать вывоз людей из территорий, которые могут быть оккупированы врагом.
28 июня
В тетради посетителей первым значится Молотов, который зашел в кабинет Сталина в полвосьмого вечера. Последним вышел Меркулов в 00:15 минут 29-го числа.
Сталин практически весь день провел в одиночестве. Историк Георгий Куманёв, неоднократно беседовавший с Молотовым, ссылаясь на слова наркома иностранных дел СССР, написал о глубоких переживаниях первого лица государства, связанных, прежде всего, с политическими просчетами.
«Он в самом деле не верил, что война так близка. И эта его позиция оказалась ошибочной», - вспоминал Молотов. Британский историк Саймон Монтефиоре также придерживается этой версии: «Нервный срыв представляется вполне правдоподобным и возможным. Сталин был сильно подавлен неудачами на фронте и смертельно устал».
В то же время имеются разногласия среди историков, касательно даты психологического кризиса, приведшей к конфликту с военными.
29 июня
По словам Жукова, 29 июня Сталин дважды навещал Наркомат обороны, где и произошел конфликт между руководителем государства и высшим командованием. В адрес военных прозвучала резкая критика о беспомощности высших чинов РККА, которые даже не могут наладить нормальную связь.
Молотов впоследствии рассказал о разговоре на повышенных тонах, переходящем на оскорбительные упреки.
«…Сталин потерял самообладание, узнав, что немцы второй день хозяйничают в Минске, а западнее столицы Белоруссии враг захлопнул капкан вокруг основной массы войск Западного фронта, что значило: путь гитлеровским армиям на Москву открыт», - писал Иван Стаднюк, опираясь на очевидцев того совещания.
Между тем, есть и другие официальные документы, говорящие о преодолении кризиса власти. В частности, в этот день наркоматом обороны по согласованию со Сталиным был учрежден пост командующего ВВС с самыми широкими полномочиями. На эту должность был назначен Павел Жигарев.
Сталин расширил круг вопросов, которые мог бы решать самостоятельно новый руководитель боевой авиации. Объяснил он это тем, что этот род войск должен как можно быстрее реагировать на угрозы, а не заниматься различными согласованиями.
Ситуация в небе начала постепенно улучшаться, насколько это было возможно в тех условиях. Очевидную правильность этого решения показала битва за Москву.
Имеется также альтернативная версия, согласно которой Сталин самоустранился от управления страной. Она базируется на воспоминаниях Никиты Хрущева, который ссылался на рассказы Лаврентия Берия.
Общая позиция историков-антисталинистов сводится к фактическому дезертирству главы государства в начале войны. В частности, американские библиографы Сталина (Джонатан Люис и Филип Вайтхед так описывали это период: «Сталин был в прострации. В течение недели он редко выходил из своей виллы в Кунцево. Его имя исчезло из газет. В течение 10 дней Советский Союз не имел лидера. Только 1 июля Сталин пришёл в себя». Однако исторические документы свидетельствуют об обратном.
Знал ли Сталин о начале великой отечественной войны?
Большинство современных историков приписывают Сталину всевозможные грехи. В частности Иосиф Виссарионович обвиняется в том, что он не знал о начале великой отечественной войны. Но это миф. Сталин знал о готовящейся атаке не только в июне 1941 года, но был в ней уверен и в 1939 году, когда подписывался пакт Молотова и Риббентропа.
Главным аргументом практически всех историков называется записка, которую передал советскому командованию Рихард Зорге. Сам же Зорге был советским разведчиком, действующим в Германии. В учебниках приводится телеграмма, которую тот направил в СССР. В этой телеграмме он предупреждает советское командование о том, что ранним утром 22 июня 1941 года Германия нанесет удар по СССР. Разведчик предупредил, а Сталин проигнорировал. Но существовала ли на самом деле эта телеграмма? Документальных подтверждений нет. Более того, полковник СВР Карпов 16 июня 2001 года на заседании, приуроченном к 60-летию Победы. Заявил, что Рихард Зорге никакой телеграммы не писал. Это очередная попытка фальсификации истории.
Необходимо отметить и книгу, которую написал полковник Захаров. Она называется «Я – истребитель». В этой книге автор описывает, что 18 июня ему был передан приказ, согласно которому он должен был облететь западную границу СССР. Через каждые 30-50 километров Захарова ждал пограничник, который принимал от него сведения. Конечным маршрутом этой поездки Белосток. Вот, что пишет о своем визите в Белосток сам полковник Захаров. «В Белостоке я доложил командующему округом генералу Болдину обо всем увиденном. Доклад произошел сразу же после того, как Болдин подвел итог проводившимся учениям». Нас интересует в этом полете Захарова не только то, что такой полет с такими докладами мог организовать только Сталин и его круг, но и то, что на самой западной границе 18 июня 1941 года только-только закончились учения. А ведь нас убеждают в том, что Сталин запретил любые маневры войск на западной границе, чтобы не дать Гитлеру повода для начала войны. Выходит, что это был еще один миф о Сталине.
Можно с уверенностью говорить о том, что 18 июня Сталин уже точно знал о начале великой отечественной войны и понимал, что счет пошел на часы. Причиной такой уверенности является не только полет Захарова, но и тот факт, что именно 18 июня Сталин направил в Берлин срочное донесение с просьбой принять Молотова для взаимных консультаций. Сталин получил отказ! И это не просто догадка, а реальный факт. Факт, который подробно описан в биографии немецкого начальника генерального штаба Франца Гальдера.
В отношении к Сталину на момент начала войны Хрущев выступил с заявлением, говоря о том, что Сталин 22 июня сказал о том, что это генералы допустили войну и теперь сами должны за нее отвечать. Сам же Сталин якобы отправился на дачу и несколько дней беспробудно пил. Всю эту гадость десятилетиями вдалбливали в головы советских людей. И это была наглая ложь! И эта ложь всплыла после того, как генерал Горьков издал книгу «Кремль. Ставка. Генштаб». В этой книге приводится кремлевский журнал посещений Сталина. Согласно этого журнала 22 июня 1941 году Сталин начал прием в 5-45. Продолжался прием до 16-45. 23 июня прием начался в 3-20 и продолжился до 00-55 уже 24 июня. 24 июня Сталин принимал посетителей 5 часов. 25 июня все 24 часа. 26 июня - 11 часов. 27 июня – 10 часов. Согласно этого же журнала 21 июня 1941 года только в 23-00 из кабинета Сталина вышли Молотов, Берия и Жуков.
Сам же Жуков, равно, как и другие советские генералы, писали в своих биографиях о том, что ночь с 21 на 22 июня 1941 года была уже не мирной. Многие западные войска были в состоянии немедленного перехода к военной опасности. Пограничники западной границы эту ночь встретили в окопах.
В истории начала Великой Отечественной Войны существует вопрос, вернее даже система вопросов, на которую до сих пор никто не может дать однозначный ответ.
Почему война началась для нас так неожиданно?
Почему советская оборона провалилась в первые дни войны?
Почему советские войска оказались не готовы дать отпор вермахту, почему многие офицеры оказались в отпусках, почему у передовых частей не хватало топлива и боеприпасов, почему сообщения полевой разведки о концентрации немецких войск у границы рассматривались как провокация?
Почему Сталин, образно выражаясь, проспал начало войны?
Существует даже распространенный миф, будто И.В. оказался так обескуражен нападением Гитлера, что заперся у себя в кабинете и три дня ни с кем не общался. На самом деле это именно миф, потому что в журнале посещений за 22 и 23 июня записано более десятка встреч и совещаний у Сталина. Но это скорее вызывает новые вопросы, чем отвечает на поставленные выше.
Советские резиденты, работавшие в Германии, заранее докладывали о том, что начало операции по захвату СССР Гитлер запланировал именно на 22 июня.
Полевая и воздушная разведка также сообщала о концентрации войск вермахта вдоль границы.
Почему же тогда в ночь на 22 июня советские войска не были приведены в полную боевую готовность, почему офицеры не были вызваны из отпусков, почему не были созданы необходимые запасы горючего и боеприпасов?
Почему заранее не была проведена мобилизация резервистов?
И почему разговоры о скором начале войны считались провокационными, а сообщения разведки подвергались сомнениям?
Существует несколько известных версий ответа на данные вопросы:
1. Сталин слишком полагался на Пакт о ненападении и не допускал мысли, что Гитлер нарушит подписанное с Советским Союзом соглашение. Согласно этой версии доклады разведки Сталин рассматривал как провокацию, дезинформацию и вредительство.
Однако эта версия довольно слабая, потому что Сталин был не столь наивен, чтобы всецело доверять Гитлеру и верить в его порядочность больше, чем в собственную разведку. Тем более, что сообщения о подготовке Германии к войне с СССР и сосредоточении войск вермахта вдоль советской границы поступали из самых разных источников, считать их всех провокаторами - было бы слишком.
Поэтому данную версию я считаю неубедительной.
Но есть и другие:
2. Гитлер умело запутал Сталина , неоднократно назначая неверные даты наступления, о которых советская разведка докладывала И.В., но указанные дни наступали, а вермахт границу не переходил.
Эта версия более правдоподобная. Действительно, советская разведка начала докладывать о возможном начале войны еще в мае. Советские резиденты даже сообщали конкретные даты мая и начала июня, на которые Гитлер якобы назначил наступление. Но указанные даты наступали, а наступления не начиналось.
Это действительно могло ввести Сталина в заблуждение и привести к выводу, что 22 июня - очередная ложная дата.
Но почему нельзя было все-таки подготовиться к этому дню "на всякий случай"? А вдруг?
3. Существует версия, что провал обороны в первые дни войны - это результат вредительства , предательства и работы диверсантов. Распоряжение о подготовке к обороне со стороны Сталина якобы было, но его плохо исполняли, а местами вообще саботировали.
Данная версия тоже не объясняет провала обороны в полной мере. Если бы проблемы с обороной возникли на некоторых участках границы, а большинство частей оказались в полной боевой готовности - тогда да, можно списать провалы на отдельных вредителей. Но неготовы к войне оказались многие части. Значительная часть танков оказалась потеряна в самом начале войны из-за того, что им не хватало топлива и боеприпасов, немецкая авиация бомбила аэродромы, с которых не успели подняться самолеты, в Брестской крепости находилась только половина гарнизона, не было сделано даже необходимых для обороны запасов воды.
Так в чем же истинная причина провала советской обороны в начале войны?
Какая из версий ближе к истине?
Или может быть все описанные причины сработали в комплексе?
Мне кажется, дело в другом.
В я рассмотрел Великую Отечественную Войну как часть глобального плана США и Великобритании по уничтожению России и Германии методом их сталкивания между собой.
И тогда, если посмотреть на события в крупном масштабе, взяв за основу гипотезу о глобальном плане США и Великобритании по сталкиванию Германии и России, все становится понятно, в том числе и действия Сталина накануне войны, низкая готовность советских войск к обороне и объявление всех сообщений о возможной войне провокационными.
Вот смотрите:
США и Великобритания собираются очередной раз (первый раз это было в ходе Первой мировой) столкнуть Германию и СССР, добиться их взаимного уничтожения и взять под свой контроль.
Этот план существует не один день, Германию специально "раскармливают" для реализации этого сценария, позволяют аннексировать Австрию и Судетскую область, смотрят сквозь пальцы на нарушение Версальского договора.
Гитлер должен понимать все это и он скорее всего понимает, именно поэтому нападает на Францию и Великобританию.
Реализация данного плана для Германии совершенно невыгодна, потому что план предполагает, что победителями в итоге станут США и Великобритания, а Германия в конечном итоге будет снова лежать в руинах. И то, что СССР (Россия) будет лежать в руинах вместе с Германией - вряд ли станет большим утешением для немцев вообще и для Гитлера в частности.
Это понимает и Муссолини, поэтому старается убедить своего союзника Гитлера, что не следует нападать на СССР, пока не будет покончено с Великобританией (существуют свидетельства, что Муссолини разговаривал с Гитлером на эту тему).
Логично, что Германии, чтобы избежать итогового поражения от США и Великобритании, которое прописано в глобальном плане, нужно этот план нарушить - то есть уничтожить сперва Великобританию, а потом уже СССР.
Все это должен был понимать и Сталин.
Именно это понимание, что Германии должно быть выгоднее сперва разобраться с Великобританией, а не Пакт о ненападении вселял в Сталина уверенность, что летом 1941 года Гитлер нападать не станет.
Тем более, что война Германии и Великобритании началась еще в 1940 году. На первом этапе война была морской и воздушной, однако после завоевания господства в воздухе планировалась высадка десанта на британские острова, для чего с восточного фронта Гитлер собирался перебросить ни много, ни мало - 80 сухопутных дивизий.
К концу 1940 года стало ясно, что воздушного господства люфтваффе завоевать не удалось и к высадке десанта Германия не готова. Однако война с Великобританией на этом не прекратилась.
Не нужно забывать, что помимо операций в Западной Европе, Германия участвовала в военных операциях на Балканах и Ближнем Востоке. Была операция по захвату Крита, где немецкие войска сражались с британскими. Планировалась операция по захвату Кипра и Суэцкого канала.
Также Германия готовилась к переброске войск через Сирию в Ирак для поддержки прогерманского режима, однако эти планы сорвали британские войска, вошедшие в Ирак первыми.
Логика подсказывала, что Германии выгоднее сперва закончить войну против Великобритании и только потом нападать на СССР.
Война на два фронта - дело крайне затратное и рискованное.
Гитлер должен был это понимать. И Сталин должен был понимать, что Гитлер должен был это понимать. И наверняка понимал.
Возможно Сталина подвела именно эта уверенность, что Гитлер будет действовать как хладнокровный прагматик и не станет воевать на два фронта, распыляя силы, не станет, образно выражаясь, поворачиваться спиной или хотя бы даже боком к "британскому льву".
В этой логике все сообщения разведки о готовящейся войне Сталин мог рассматривать как дезинформацию, адресованную не только и не столько ему, сколько... Великобритании.
Тем более, что наступление вермахта на СССР, назначенное сперва на май, а затем на начало июня, оказалось "дезой" и логично было предположить, что войны с СССР в 1941 году уже не будет.
Но почему же тогда войска не были приведены в повышенную боевую готовность "на всякий случай"?
Попробую ответить и на этот вопрос:
Сталин хотел дать понять Гитлеру, что СССР не будет нападать сам и не откроет второй фронт для оказания помощи Великобритании.
Активная подготовка советских войск к обороне могла быть воспринята Германией как подготовка к войне, к открытию второго фронта, этим можно было спровоцировать Гитлера.
Вероятно Сталин пытался показать, что он не готовится воевать с Германией, чтобы Гитлер мог спокойно снять с восточного фронта 80 сухопутных дивизий и перебросить их в Великобританию, как это и планировалось первоначально.
Это объясняет, почему войска не приводились в повышенную боевую готовность заранее, почему не создавались запасы горючего и боеприпасов в приграничных частях.
Сталин полагал, что они с Гитлером понимают друг друга и не станут устраивать войну на взаимное уничтожение с выгодой для США и Великобритании.
Возможно был и другой расчет, что в случае нападения Германии на СССР британцы быстро откроют второй фронт и начнется затяжное противостояние. А для того, чтобы Великобритания и США открыли второй фронт, нужно было дать вермахту войти на территорию СССР, иначе успешное отражение первой атаки вермахта могло привести к тому, что никакого второго фронта не откроется вообще, Великобритания и США возьмут побольше попкорна и сядут смотреть, как СССР и Германия взаимно изматывают друг друга в затяжной войне на территории Восточной Европы - в точном соответствии с глобальным планом.
Нужно учитывать, что и Сталину и его генералам был прекрасно известен сценарий Первой мировой и ее последствия. И скорее всего именно этого сценария пытались избежать.
К неудачам в ходе Первой мировой Россию привело, среди прочего, поспешное вступление в войну и шапкозакидательские настроения среди солдат, офицеров и генералов.
Поспешное вступление в Первую мировую привело к неоправданным потерям, а шапкозакидательские настроения вскоре обернулись разочарованием во власти и стали одной из причин падения монархии.
И поскольку сценарий и опыт Первой мировой войны был свеж в памяти и повторение этого сценария в новой войне с той же самой Германией было самым неприятным вариантом для СССР и наоборот очень приятным для США и Великобритании - именно этого скорее всего и пытался избежать Сталин.
При этом Сталин мог полагать, что точно так же рассуждает Гитлер, который тоже хочет избежать повторения сценария Первой мировой войны.
Страхуясь от повторения сценария Первой мировой, Сталин мог просто-напросто перестраховаться. И эта перестраховка в комплексе с другими факторами и ошибочным предположением, что Гитлер будет избегать войны на два фронта, привела к провалу обороны на первом этапе войны.
Возможно также имела место недооценка советскими командирами той стремительности, с которой вермахт сможет продвигаться по территории СССР.
Есть такая поговорка, что генералы всегда готовятся к прошлым войнам. Возможно этот фактор тоже сыграл роковую роль. Опыт Первой мировой войны, которая прошла в окопах с минимальным продвижением в ту и другую сторону сыграл злую шутку с советским командованием и возможно с самим Сталиным тоже.
Может быть Сталин полагал, что в случае нападения вермахт все равно не сможет продвинуться далеко, завязнет в советской обороне, начнется окопная война по образцу Первой мировой, а там Великобритания откроет второй фронт и тем хуже для Гитлера, если он решиться нападать первым.
Конечно, опыт Франции и Польши, которые были стремительно захвачены вермахтом, должен был показать, что новая война станет не такой, как Первая мировая, но ведь это был чужой опыт, а люди очень редко учатся на чужих ошибках, предпочитая учиться на своих.
Поэтому на исходный вопрос отвечу так:
Сталин не "проспал" начало войны.
Просто он сделал ряд неверных допущений и видимо в чем-то перестраховался, что и привело к провалу советской обороны в первые дни войны.
Можно ли было избежать этих ошибок?
Трудно сказать.
Фактически, накануне Великой Отечественной Войны возникла "система трех тел" из СССР, Германии и Великобритании. Но из астрономии мы знаем, что задача о движении трех тел не имеет решения в общем случае, существуют только частные решения.
Сталин исходил из того, что ему было известно, а именно:
1. Германия и Великобритания уже находились в состоянии войны.
2. Повторение сценария Первой мировой войны и ее результатов невыгодно для самой Германии.
3. Война на два фронта крайне затратное и рискованное мероприятие.
Исходя из этого и не желая провоцировать Германию, Сталин оценивал доклады разведки и принимал решения.
В чем ошибся Сталин?
Видимо он просто недооценил уровень авантюризма Гитлера и его самоуверенность. А советские генералы недооценили скорость, с которой сможет продвигаться вермахт по советской территории. Генералы, как это часто бывает, слишком положились на свой опыт прошлой войны.
Но вот, что интересно:
Именно авантюризм Гитлера и его самоуверенность в конечном итоге погубили Третий Рейх. И способность вермахта к быстрому продвижению по советской территории не помогла, скорее даже наоборот - она привела к тому, что вермахт зашел вглубь территории СССР и в дальнейшем столкнулся с проблемами снабжения и партизанской войной, которая в прошлом погубила Наполеона.
Поэтому кто его знает...
Может быть Сталин и вовсе не ошибся?
Может быть он нарочно "проспал" начало войны?
Вопреки распространенному мнению, в первые часы войны никакой паники, никакой растерянности в физическом поведении вождей коммунистической партии и советского государства, включая Сталина, не наблюдалось. В этот день они много работали. Получив сообщение о том, что вермахт пересек границу СССР, Сталин приехал в Кремль и, начиная с 5 часов 45 минут утра, согласно дневнику дежурных секретарей, и в течение последующих более чем двенадцати часов находился на рабочем месте в своем кабинете, проводя совещания одно за другим. Потом, поздно вечером, он уехал на «ближнюю дачу» в Кунцево. Примерно такое же количество времени следующего дня, 23 июня, он в Кремле не появлялся. Приехал только вечером. То есть свидетельств того, что Сталин был растерян, в архивах нет. Он работал. К элементам растерянности можно отнести не вполне адекватную реакцию его и других руководителей, включая военных, когда стали поступать распоряжения войскам. Это так называемые директивы № 2 и № 3, все различие между которыми заключается в том, что вторая рекомендует войскам перейти в контрнаступление, разгромить на территории Советского Союза вторгнувшиеся войска вермахта, но не переходить государственную границу. А в третьей директиве, судя по всему, руководством страны овладели шапкозакидательские настроения — уже можно и в логово врага.
История о полной растерянности Сталина в первые часы войны — миф
Так что первые дни прошли в рабочем режиме. Кризис наступил несколько позднее, по мере потери территории. Пришло отрезвление, понимание масштабов постигшей страну катастрофы. И совершенно очевидно, что ни военные, ни политическое руководство к такому повороту событий не были готовы. Об этом свидетельствуют вышеназванные директивы и другие постановления Политбюро (например, постановление об отгрузке зерна в западные районы Украинской СССР согласно госплану).
Кризисный момент настал, когда немцы подошли к Ленинграду, когда пал Минск. Вот именно к этим дням и относятся знаменитые воспоминания Микояна, Молотова.
Портрет Иосифа Виссарионовича Сталина, 1941 год. Автор фото: Маргарет Бурк-Уайт
Вообще, всю эту дискуссию не явно и в неясной форме начал Никита Сергеевич Хрущев в своем докладе на XX cъезде: «Если разгромлен враг, то это не в результате гениального руководства…».
Судя по всему, Хрущев изложил чужую версию, поскольку в первые дни войны его не было в Москве, то есть он не мог наблюдать Сталина. Но отголоски того, о чем говорил Никита Сергеевич (или, точнее, основания того, что он интерпретировал), можно найти в воспоминаниях Микояна более позднего периода. Там есть знаменитая фраза, приписываемая Сталину: «Ленин оставил нам великое государство, а мы его про…».
Это цитата в докладе Хрущева. На самом деле в опубликованном докладе две версии: в одном случае стоит многоточие, в другом, печатном варианте, — два слова — «безвозвратно потеряли».
Скорее всего, Хрущев эту историю услышал из уст Микояна и в таком виде ее воспроизвел. У последнего все изложено более подробно и полно.
Кстати говоря, и Молотов в своем известном многодневном интервью Феликсу Чуеву описывает состояние Сталина в эти дни как состояние растерянности, «прострации».
Хрущев утверждал, что в первую неделю Сталин пребывал в «прострации"
Микоян обрисовывает эту историю таким образом, что, получив сообщение о потери Минска, Сталин попробовал добиться подробностей по телефону от руководства Наркомата обороны, Генерального штаба. Сделать этого ему не удалось. Тогда он вместе с руководством Политбюро отправился в Генштаб, где их встретили Тимошенко и Жуков. Сталин пытался допросить последнего, но не смог получить вразумительных ответов. Началась перепалка, по словам и воспоминаниям Микояна. Жуков, этот мужественный человек, расплакался и выбежал из комнаты, после чего делегация Политбюро вышла из Генштаба, и Сталин произнес ту самую фразу про Ленина и великое государство. Потом он уехал в Кунцево, на «ближнюю дачу», и два дня не выходил на связь.
Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев выступает на ХХ съезде КПСС в Кремле, 1956 год
Как это ни удивительно, но никакого плана на случай нападения фашистской Германии у СССР не существовало. 22 числа была создана Ставка Главного Командования, которую возглавил нарком обороны Тимошенко, которого никто всерьез не воспринимал, поскольку все прекрасно понимали, где находятся реальные рычаги власти. Только через несколько дней (уже в начале июля) была создана реальная Ставка Верховного (теперь уже) Главнокомандования, где звание верховного главнокомандующего РККА и ВМФ принял на себя Сталин. Это еще раз свидетельствует о том, что страна, высшее руководство не были готовы к войне.
Сталин не знал точной даты нападения немецких войск на СССР
Кстати говоря, существует такое представление, что Сталин до последнего не верил сообщениям о скором нападении Германии на Советский Союз. Как такое возможно? Видимо, в мыслях вождя сошлись потоки веры и неверия: и вроде бы ты стоишь перед фактом того, что на тебя надвигаются события, но верить этому не хочешь.
Вообще, очень сложно понять логику Иосифа Виссарионовича. Те, кто склонны защищать его позицию, говорят о том, что было так много донесений с разными сроками нападения, что немудрено, что Сталин, сталкиваясь со всей этой информацией, зачастую взаимопротиворечивой, просто не мог ей доверять. Этим и объясняется его нежелание предпринимать что-то реальное и конкретное, что могло бы снизить те издержки, с которыми страна встретилась в результате этой внезапности.
Хорошо, а где же нарком обороны? Где тот же Жуков? Тимошенко? Разве они не понимали, что происходит? Почему не донесли вождю? Сегодня сложно проникнуть в психологию этих людей… Но не стоит забывать, что накануне войны верхушка армии была жесточайшим образом репрессирована. То есть любое несогласие со Сталиным могло закончиться категорически плохо для любого самого высокопоставленного руководителя Наркомата обороны, Генерального штаба и так далее.
Жители Минска несут охотничьи ружья для сдачи в немецкую комендатуру, 1941 год
Возвращаясь к поведению Сталина в первые дни войны. В своих воспоминаниях Микоян описывает эпизод, когда к вождю на «ближнюю дачу» в Кунцево приехали члены Политбюро. Сталин встретил гостей испуганно. Вжавшись в кресло, он спросил: «Зачем приехали»? Это показалось Микояну крайне странным, и он записал: «Сталин явно ожидал ареста».
Было ли это так или нет, сложно сказать. Возможно, Микоян и прав. Хотя можно допустить, что здесь мы имеем дело с сублимацией страхов самого автора и с его надеждой когда-нибудь увидеть страх в глазах «хозяина», которого все так боялись. Троцкий, который Сталина не любил, был его личным и политическим врагом, в своих воспоминаниях в этом отношении отдал «отцу народов» должное. Он записал, что «Сталин умел смотреть опасности в глаза».
После сдачи врагу Минска нервы Сталина не выдержали
После падения Минска Сталин пропал. (29-го числа состоялся вышеописанный нелицеприятный разговор в Наркомате обороны, в Генеральном штабе, после которого вождь и впал в «прострацию»). Два дня он не появлялся в Кремле, что всех сильно удивляло. Остались воспоминания управляющего делами Совнаркома, который все это время ходил к Вознесенскому подписывать бумаги, поскольку не мог подписать их у вождя. Вознесенский взял паузу. Но тут его и других членов Политбюро вызвал к себе Молотов, в кабинете которого произошел симптоматичный разговор. В ходе дискуссии было решено, что нужно ехать к Сталину и создавать орган управления.
Кстати, во время пребывания под стражей после своего ареста в 1953 году Берия написал записку Молотову, в которой напомнил ему, как они сидели у него в кабинете, и как он (Берия) поддержал Молотова в его намерении поставить перед Сталиным вопрос о необходимости создания централизованного органа управления, и как, приняв такое решение, они поехали в Кунцево на «ближнюю дачу». А затем Микоян описал вышеуказанный эпизод. Сталин встретил гостей, сидя в кресле:
— Зачем пришли?
— Создавать комитет обороны, — ответил Молотов.
— Кто во главе?
— Вы, товарищ Сталин.
— Хорошо.
И Маленков красным карандашом на листе бумаги написал постановление об образовании ГКО.
Книги Виктора Резуна, взявшего себе псевдоним «Суворов» хорошо известны тем, кто интересуется историей. Написаны интересно и если не знать сути происходившего перед началом Второй мировой, можно «клюнуть» на резуновскую удочку. Главная задача его книг – возложить ответственность за начало мировой бойни на СССР. Для этого они и писались.
Биография Виктора Резуна известна меньше – кадровый сотрудник советской военной разведки был завербован англичанами во время пребывания за границей. Попался на «медовую ловушку» – классика жанра, вербовка через постель. Шантаж, фотографии и его согласие на сотрудничество. Был вывезен МИ-6 в Великобританию, где «случайно» и стал писателем. В СССР был приговорен за измену Родине к смерной казни. Приговор не отменен…
Не будет преувеличением сказать, что у Резуна –Суворова есть соавтор его книг – это британские спецслужбы.
Это необходимо иметь ввиду, если вы решите почитать его книги.
А вот недавно появившийся журнал «Историк», с точки зрения познания исторической правды и разеивания мифов и лжи о нашей истории, читать не только можно, но и нужно.
Каковы сегодня «столбовые» направления фальсификации истории и антироссийской пропаганды, направленной в прошлое, с целью изменить будущее?
Этих направлений два:
- Сталин = Гитлеру. СССР несет ответственность за Вторую мировую наравне с Третьим Рейхом.
- СССР победил в войне вопреки Сталину, Сталин виноват во всем, что только можно. Но к Победе не имеет никакого отношения.
К этому добавляется ещё одно пропагандистское западное «течение» смысл которого бьет в ту же сторону: майский праздник Победы — это не праздник а день горечи, примирения и скорби. А парад Победы – это бряцание оружием и отвлекющий маневр со стороны власти.
Уверен, что каждый читал и слышал подобные «вирши» в исполнении Пятой колонны и западных политиков.
А вот теперь интервью Виктора Резуна-Суворова «Голосу Америки», обратите внимание, что говорит «русский писатель»
«Нацисты были побеждены вопреки Сталину
… В интервью Русской службе «Голоса Америки», которое писатель дал уже после завершения в Москве масштабных торжеств в честь 70-летия победы над нацистами, состоялся разговор о том, что Виктор Суворов думает об этих торжествах, а также о причинах огромных потерь советского народа в той войне.
Виктор Суворов: Я вижу массовое помешательство народа. Я вижу какой-то взрыв пошлости, совершенно чудовищной пошлости, и чудовищный же уровень, как говорил Александр Васильевич Суворов, «незнайства». Плюс какое-то дикарское ликование, как будто дикарям бусы дали, и они танцуют вокруг костра, на котором людоеды жарят своих пленников. Нет, я думаю, что праздник когда-то был действительно «праздником со слезами на глазах». Теперь он без всяких слез, и мне это не нравится. И эта Победа превращается в инструмент удержания власти, криминальной власти людей, которые обворовали страну.
Во многих ваших книгах очевидна идея, что советский народ победил в Великой Отечественной войне вопреки, а не благодаря Сталину. Как вы думаете, насколько в той войне людям ещё и приходилось преодолевать все то, что на них навешивала Советская власть, то, как она их гнула?
Сталин готовился к нападению, и из-за этого Красная Армия потерпела чудовищное поражение в 1941 году. И все же народ переломил эту ситуацию и завершил войну так, как он её завершил. Народы нашей страны - русские, украинцы, евреи, азербайджанцы, татары, грузины - завершили войну вопреки тем планам, которые готовили Сталин, его Генеральный штаб, Жуков и все остальные. Народ добился этой победы вопреки антинародному режиму».
Вот такой «историк», совершенно «независимый» в своих суждениях и оценках… Которые стали на 100% совпадать с антироссийской пропагандой Запада.
А вот другая цитата на ту же тему. С ней я согласен полностью, равно как полностью не согласен с протеже британской разведки, Резуном.
«Часто можно услышать мнение , что советский народ выиграл войну вопреки Сталину . Насколько справедливо такое утверждение ?
Это все равно что сказать, что Отечественную войну 1812 года Российская империя выиграла вопреки Александру I или Северную войну со шведами – вопреки Петру Великому. Глупо утверждать, что своими приказами Сталин только мешал и вредил. Вопреки командованию солдаты на фронте вообще ничего делать не могут. Как и рабочие в тылу. О какой-то самоорганизации народа речи идти просто не может. Работала сталинская система, которая в условиях тяжелейшей войны доказала свою эффективность».
Это фрагмент интервью заведующего научным сектором Российского военно-исторического общества, кандидата исторических наук Юрия Никифорова. Чуть ниже приведу это интереснейшее интервью полностью. А сейчас несколько слов о журнале и ресурсе, который это интервью опубликовал.
Некоторое время назад мне в руки попал новый российский журнал под названием «Историк. Журнал об актуальном прошлом». И приятно удивил качеством материалом, прекрасными иллюстрациями, и, что самое главное – уровнем своих материалов. Думаю, что журнал «Историк» достоин пристального внимания. И в бумажном виде и для чтения в сети.
Думаю, что в самое ближайшее время я опубликую ещё материалы «Историка», которые показались мне интересными. А сейчас для понимания лживости Резуна –Суворова – обещанное интервью российского историка…
«Сталин и война
Каков был вклад в победу Верховного главнокомандующего? Своими соображениями на этот счет с «Историком» поделился заведующий научным сектором Российского военно-исторического общества, кандидат исторических наук Юрий Никифоров
Фото Екатерины Коптеловой
Роль Верховного главнокомандующего Вооруженными силами СССР Иосифа Сталина в разгроме нацистской Германии – по-прежнему тема жарких публицистических дискуссий. Одни говорят, что Советский Союз выиграл войну исключительно благодаря военным и организаторским талантам руководителя страны. Другие, напротив, утверждают: войну выиграл не Сталин, а народ, причем не благодаря, а вопреки Верховному, многочисленные ошибки которого якобы только умножили цену победы.
Разумеется, это крайности. Но так уж получилось, что фигура Сталина вот уже многие десятилетия оценивается по принципу «или-или»: или гений, или злодей. Между тем в истории всегда важны полутона, важны оценки, основанные на анализе источников и элементарном здравом смысле. И поэтому мы решили поговорить о роли Сталина в войне sine ira et studio – без гнева и по возможности без пристрастия разобраться, каков был его вклад в Победу.
– Долгие годы бытовало мнение, что в первые дни Великой Отечественной войны генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин находился чуть ли не в прострации, не мог руководить страной. Насколько это соответствует действительности?
– Этот, как и целый ряд других мифов, профессиональными историками давно опровергнут. В результате архивной революции начала 1990-х годов стали известны ранее недоступные документы, в частности Журнал посещений Сталина в его кремлевском кабинете. Документ этот давно рассекречен, полностью опубликован и позволяет сделать однозначный вывод: ни о какой прострации Сталина речи быть не может. Ежедневно в течение первой недели войны к нему в кабинет приходили члены Политбюро ЦК ВКП(б), наркомы и военачальники, там шли совещания.
Несколько дней после 29 июня и до 3 июля руководитель страны провел на даче. Что он там делал, точно неизвестно. Но известно, что он вернулся в Кремль с разработанными проектами постановлений Государственного комитета обороны (ГКО), Совнаркома и других ведомств, которые были приняты сразу по его возвращении в Кремль. Судя по всему, на даче Сталин работал над этими документами и текстом своей знаменитой речи, с которой он обратился к советскому народу 3 июля. Когда читаешь её внимательно, то понимаешь, что ее подготовка требовала времени. Она явно не была сочинена за полчаса.
– В какой мере ответственность за неудачи первых месяцев войны лежит именно на Сталине? В чем состоит его главная ошибка?
– Этот вопрос относится к числу наиболее сложных. Даже в среде историков, которые занимаются им специально, нет единой, канонической точки зрения.
Я бы сделал акцент на том, что Советский Союз (равно как и Российская империя накануне Первой мировой войны) не только по экономическим, но и по географическим и природно-климатическим условиям был в более сложном положении, чем Германия. И прежде всего с точки зрения развертывания вооруженных сил на будущем театре военных действий. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на карту. Нам всегда нужно было гораздо больше времени, чтобы провести мобилизацию, а также сосредоточение и развертывание армии, которой предстояло вступить в бой с противником.
Накануне Великой Отечественной войны Сталин столкнулся с той же проблемой, над которой бился императорский Генштаб перед Первой мировой: как не проиграть «гонку к границе», как вовремя осуществить мобилизацию и развертывание. В 1941 году, как и в 1914-м, наш призывник, получив повестку, должен был сесть на телегу, доехать до военкомата, который зачастую находился на весьма отдаленном расстоянии, потом добраться до железной дороги и так далее.
– У Германии с этим все было проще…
– Судите сами: чтобы развернуть и привести в боевую готовность многомиллионную армию 1941 года, требовалось несколько недель. И главное в том, что, если решение принимается одновременно в Москве и Берлине, Советский Союз по объективным причинам эту «гонку к границе» проигрывает. Эта проблема, кстати, осознавалась в Генштабе, о чем свидетельствует содержание Записки Георгия Жукова от 15 мая 1941 года с соображениями по стратегическому развертыванию Красной армии, а также сводка Генштаба от 22 июня, куда Жуков совершенно сознательно, на мой взгляд, вставил для Сталина фразу: «Противник, упредив нас в развертывании…» К сожалению, адекватного ответа на эту проблему нарком обороны Семен Тимошенко и начальник Генерального штаба РККА Жуков не нашли.
Нацистам было гораздо проще организовать поэтапное сосредоточение своей группировки вторжения на советско-германской границе таким образом, чтобы до последнего момента Кремль оставался в неведении относительно их планов. Мы знаем, что танковые и моторизованные части вермахта перебрасывались к границе в последнюю очередь.
Судя по известным документам, понимание неотвратимости скорого нападения Германии на СССР пришло 10–12 июня, когда что-либо сделать было уже практически невозможно, тем более что объявить открытую мобилизацию или начать осуществлять ускоренные переброски войск к границе без санкции Сталина генералы не могли. А Сталин такой санкции не дал. Получилось, что Красная армия, будучи по численности личного состава примерно равной силам вторжения и превосходя их по танкам, авиации и артиллерии, не имела возможности задействовать в первые недели войны весь свой потенциал. Дивизии и корпуса первого, второго и третьего эшелонов вступали в сражение по частям, в разное время. Их поражение в этом смысле было запрограммировано.
– Какие решения по приведению войск в боевую готовность были приняты?
– Еще весной была проведена частичная мобилизация под видом Больших учебных сборов (БУС), начата переброска сил к государственной границе. В последнюю неделю перед войной были отданы приказы по выдвижению дивизий приграничных округов в районы сосредоточения, маскировке аэродромов и других военных объектов. Буквально накануне войны было распоряжение о выделении из окружных штабов фронтовых управлений и выдвижении их на командные пункты. За то, что многие приказы и распоряжения Наркомата обороны и Генштаба были исполнены с опозданием или вообще остались только на бумаге, несут ответственность командующие и штабы приграничных округов и подчиненных им армий. Сваливать на Сталина всю вину за опоздание с приведением войск в боевую готовность, как это повелось со времен Никиты Хрущева , я считаю неправильным.
Тем не менее, как руководитель государства, Сталин обязан был глубже вникнуть в сложности обеспечения своевременного отмобилизования войск и приведения их в боевую готовность и побудить военных действовать более энергично. Он же, как представляется, до самого последнего момента не был уверен, что война начнется внезапным нападением немцев и что произойдет это утром 22 июня. Соответственно, никакого внятного, недвусмысленного сигнала из Кремля на этот счет по «вертикали власти» так и не прошло. Лишь в ночь с 21 на 22 июня было принято соответствующее решение и в войска была отправлена директива № 1. Так что ответственность за поражения первых недель и даже месяцев войны со Сталина снять нельзя: он виноват, и никуда от этого не уйти.
Проводы на фронт
– Часто можно услышать: «Но ведь разведка докладывала!»
– Неверны утверждения, что Сталин имел точные данные о дате начала войны. Советская разведка добыла массу сведений о подготовке Германии к нападению на СССР, но сделать однозначные выводы относительно сроков и характера нападения было крайне сложно, если не вообще невозможно. Во многих сообщениях была отражена немецкая дезинформация о подготовке Германией ультимативных требований к Советскому Союзу, в частности по поводу отторжения Украины. Германские спецслужбы специально распространяли такие слухи.
Вероятно, в Кремле рассчитывали, что первому выстрелу будет предшествовать какой-либо дипломатический демарш со стороны Гитлера, как это было в случаях с Чехословакией и Польшей. Получение такого ультиматума давало возможность вступить в переговоры, пусть заведомо провальные, и выиграть время, столь необходимое РККА для завершения подготовительных мероприятий.
– В чем вы видите главные причины неудач первых лет войны?
– Основные причины неудач 1941–1942 годов являются «производными» от катастрофы лета 1941-го. Промышленность пришлось спешно эвакуировать на восток. Отсюда резкое падение производства. Зимой 1941–1942 года в армии было мало техники, стало нечем стрелять. Отсюда высокие потери. Это во-первых.
Во-вторых, когда кадровая армия погибала в окружении, на смену ей приходили слабо обученные люди, которых только что мобилизовали. Их спешно бросали на фронт, чтобы закрыть образовавшиеся бреши. Такие дивизии обладали меньшей боеспособностью. Значит, их требовалось больше.
В-третьих, огромные потери в танках и артиллерии в первые месяцы войны привели к тому, что у нашего командования зимой 1941–1942 года отсутствовал главный инструмент успешного наступления – механизированные части. А обороной войну не выиграешь. Пришлось восстанавливать кавалерию. Пехота же под Москвой в контрнаступление в буквальном смысле слова пошла…
– …по снегам и бездорожью.
– Именно так! Большие жертвы стали следствием системных проблем, а те возникли в результате тяжелого поражения в приграничных сражениях. Естественно, были и субъективные причины наших неудач, связанные с принятием ряда ошибочных решений (как на фронте, так и в тылу), но не они определяли общее течение событий.
Немцы наступают
– Каким был механизм принятия решений по военным вопросам?
– Этот механизм реконструируется по воспоминаниям людей, которые участвовали в обсуждении и принятии решений. Все было сконцентрировано вокруг фигуры Сталина как председателя ГКО и Верховного главнокомандующего. Все вопросы решались на совещаниях в его кабинете, куда приглашались лица, в ведении и в сфере ответственности которых эти вопросы находились. Такой подход позволил советскому руководству успешно решить задачу согласования потребностей фронта с проведением эвакуации, развертыванием военного производства, строительства и в целом с жизнью всей страны.
– Менялись ли на протяжении войны подходы Верховного главнокомандующего к принятию решений? Сильно ли Сталин образца начала войны отличался от Сталина, подписавшего в июле 1942-го приказ «Ни шагу назад!»? Насколько и в чем Сталин 1945 года отличался от Сталина 1941 года?
– Прежде всего я бы согласился с историком Махмутом Гареевым , давно уже обратившим внимание на ошибочность изображения Сталина исключительно как гражданского человека. К началу Второй мировой он обладал большим военным опытом, нежели Уинстон Черчилль или Франклин Делано Рузвельт .
Напомню, что в годы Гражданской Иосиф Сталин лично отвечал за оборону Царицына. Участвовал он и в Советско-польской войне 1920 года. Накануне Великой Отечественной генеральный секретарь ЦК ВКП(б) руководил индустриализацией, созданием военно-промышленного комплекса страны. То есть эта сторона дела ему была хорошо известна.
Конечно, с точки зрения оперативного искусства, которое требуется от командующего, он допускал ошибки. Но нельзя забывать о том, что Сталин смотрел на события с точки зрения большой стратегии. Обычно критикуется его решение начала 1942 года перейти в наступление по всему советско-германскому фронту. Это интерпретируется как грубый просчет Сталина, который якобы переоценил успехи, достигнутые Красной армией во время контрнаступления под Москвой. Критики не учитывают того, что спор между Сталиным и Жуковым не шел о том, надо ли переходить в общее наступление. Жуков тоже был за наступление. Но он хотел, чтобы все резервы были брошены на центральное направление – против группы армий «Центр». Жуков рассчитывал, что это позволит обрушить здесь немецкий фронт. А Сталин не дал этого сделать.
– Почему?
– Дело в том, что Сталин, как руководитель страны и Верховный главнокомандующий, имел перед глазами весь советско-германский фронт. Нельзя забывать, что в это время стоял вопрос о выживании Ленинграда. Каждый месяц там умирало около 100 тыс. человек. Не выделить сил для того, чтобы попытаться прорвать кольцо блокады, было бы преступлением по отношению к ленинградцам. Поэтому начинается Любанская операция, которая потом закончилась гибелью 2-й ударной армии генерала Андрея Власова . В это же время погибал Севастополь. Сталин попробовал при помощи десанта, высадившегося в Феодосии, оттянуть часть сил противника от Севастополя. Оборона города продолжалась до июля 1942 года.
Таким образом, Верховный главнокомандующий в той ситуации не мог отдать все резервы Жукову. В итоге не были успешными ни Ржевско-Вяземская операция, ни попытка прорыва блокады Ленинграда. Да и Севастополь затем пришлось оставить. Постфактум решение Сталина выглядит ошибочным. Но поставьте себя на его место, когда в начале 1942 года он принимал решение…
– Вряд ли критики Сталина захотели бы оказаться на его месте.
– Надо учесть и то, что разведка у немцев была поставлена лучше, чем у нас. Театр военных действий наше командование представляло хуже. Киевский «котел» 1941 года – яркое тому подтверждение. Не Сталин, а разведка Юго-Западного фронта проглядела вторую, южную «клешню» окружения.
Кроме того, мы должны отдавать должное и гитлеровским генералам. Во многих случаях они действовали так, что вводили в заблуждение командование Красной армии. А в 1941-м они ещё и владели стратегической инициативой.
Сталину нужно было время, чтобы научиться слушать своих подчиненных и считаться с объективными обстоятельствами. В начале войны он иногда требовал от войск невозможного, не всегда хорошо представляя, каким образом принятое в кабинете решение может быть исполнено непосредственно в войсках и может ли оно вообще быть исполнено в указанные сроки, в тех или иных конкретных сложившихся обстоятельствах. По свидетельству тех наших военачальников, кто с ним чаще всего общался в годы войны, Георгия Жукова и Александра Василевского, в 1941-м и 1942-м Сталин нередко был излишне нервным, резко реагировал на неудачи и возникающие проблемы. С ним было тяжело общаться.
– Давил груз ответственности.
– Да. Плюс постоянные перегрузки. Кажется, что в начале войны он пытался взвалить на себя все, старался вникнуть во все вопросы до мелочей, очень мало кому доверял. Поражения 1941 года его потрясли. Его должен был мучить вопрос: «Мы вложили перед войной в укрепление обороноспособности страны такие большие средства, всей страной затратили столько усилий… Где результат? Почему отступаем?»
– Вы коснулись темы взаимоотношений Сталина и Жукова. Как в годы войны выстраивалась иерархия в отношениях лидера страны и крупнейшего полководца? Сталин больше прислушивался к его словам или чаще приказывал?
– Жуков далеко не сразу стал в глазах Сталина тем человеком, которому можно безоговорочно доверять. В конце июля 1941-го, после оставления Смоленска, он был отстранен от должности начальника Генерального штаба РККА. Сталин отправил Жукова командовать фронтом. В начале войны он многих снимал, многих назначал. Искал людей, на которых можно было бы опереться.
Судьбоносными для Георгия Жукова стали два события. Когда он был назначен командующим Ленинградским фронтом, в плане «Барбаросса» наметился сбой. Гитлер принял тогда решение перебросить танковые дивизии группы Эриха Гёпнера под Москву. Хотя и роль Жукова в спасении города на Неве отрицать нельзя. Он заставил защитников Ленинграда стоять насмерть. Когда новый командующий прибыл на Ленинградский фронт, ему пришлось бороться с паническими настроениями.
После того как Жуков навел порядок под Ленинградом и положение там стабилизировалось, с той же задачей – спасать город – Сталин перебросил его под Москву. В газетах был опубликован портрет Георгия Константиновича. В ходе Московской битвы, по-видимому, Жукову и удалось по-настоящему завоевать уважение и доверие Сталина.
Постепенно Жуков превратился в человека, которому Верховный главнокомандующий стал поручать решение самых трудных и важных задач. Так, когда немцы прорвались к Волге, он назначил Жукова своим заместителем и отправил отстаивать Сталинград. А поскольку устоял и Сталинград, доверие к Жукову возросло еще больше.
Если же говорить об иерархии, то она всегда была такой: Сталин приказывал, а Жуков исполнял. Говорить, как некоторые, что Жуков якобы мог уклониться от исполнения приказов Верховного главнокомандующего или действовать по собственной инициативе, наплевав на мнение сверху, глупо. Конечно, в ходе войны Сталин все чаще предоставлял ему право принимать самостоятельные решения. Уже во время Битвы под Сталинградом в телеграммах Верховного Жукову встречается фраза «Принимайте решения на месте», в том числе и по вопросу, когда именно переходить в наступление. Доверие выражалось и в удовлетворении запросов на выделение резервов и их распределение по фронту.
– На что Сталин ориентировался при подборе кадров в первую очередь?
– Определяющей в ходе войны была способность руководителей всех рангов – как на фронте, так и в промышленности – добиваться необходимого результата. Генералы, умевшие решать поставленные Верховным главнокомандующим задачи, делали карьеру. Люди должны были делом доказывать свою профессиональную пригодность, только и всего. Такова логика войны. В её условиях Сталину было не до того, чтобы обращать внимание на какие-то чисто личные моменты. На него не производили впечатления даже доносы политических органов. Компромат пошел в ход, когда война была выиграна.
– Часто можно услышать мнение, что советский народ выиграл войну вопреки Сталину. Насколько справедливо такое утверждение?
– Это все равно что сказать, что Отечественную войну 1812 года Российская империя выиграла вопреки Александру I или Северную войну со шведами – вопреки Петру Великому. Глупо утверждать, что своими приказами Сталин только мешал и вредил. Вопреки командованию солдаты на фронте вообще ничего делать не могут. Как и рабочие в тылу. О какой-то самоорганизации народа речи идти просто не может. Работала сталинская система, которая в условиях тяжелейшей войны доказала свою эффективность.
– А ещё часто утверждают, что, если бы не ошибки Сталина, война была бы выиграна «малой кровью».
– Когда так говорят, то, по-видимому, предполагают, что кто-то другой на месте Сталина принял бы другие решения. Встает вопрос: какие именно решения? Предложите альтернативу! Ведь выбор делается исходя из имеющихся возможностей.
Например, предложите достойную альтернативу договору, подписанному Молотовым и Риббентропом в Москве 23 августа 1939 года, которая была бы в тех обстоятельствах более выгодной с точки зрения обеспечения национально-государственных интересов Советского Союза. Замечу, что многочисленные критики этого шага советского руководства так и не смогли предложить ничего вразумительного на этот счет.
Полководцы Победы. Генералиссимус Советского Союза Иосиф Сталин с маршалами, генералами и адмиралами. Март 1946 года
То же самое можно сказать и о 1941-м. Ведь Сталин тогда, кстати, думал ещё и о том, что в грядущей войне с Германией Соединенные Штаты должны оказаться на нашей стороне. А для этого важно было не дать американцам повода «поверить» в то, что Гитлер лишь обороняется против агрессии СССР и что в развязывании войны виноват Сталин, а не Гитлер.
– Любимая тема либеральных историков и журналистов – цена победы. Утверждается, что СССР победил за счет колоссальных человеческих жертв. Насколько справедливо такое утверждение и чем объясняются беспрецедентные потери Советского Союза?
– Мне всегда была неприятна сама постановка вопроса в такой терминологии – «цена» и «качество поставленных услуг». Во время войны решался вопрос о выживании народов СССР. Ради спасения своих детей и близких советские люди жертвовали жизнью, это был свободный выбор миллионов людей. Наконец, многомиллионные жертвы – это не цена победы, а цена фашистской агрессии. Две трети понесенных нашей страной людских потерь – это следствие истребительной политики нацистского руководства по обезлюживанию захваченных территорий, это жертвы гитлеровского геноцида. Трое из пяти советских военнопленных погибли.
Потери же вооруженных сил противоборствующих сторон вполне сопоставимы. Никто из серьезных историков не видит оснований критиковать данные по потерям в армиях, приведенные в исследованиях коллектива под руководством генерал-полковника Григория Кривошеева . Альтернативные способы подсчетов приводят к большей погрешности. Так вот, согласно этим данным, безвозвратные потери Красной армии составили около 12 млн человек (убитые, умершие от ран, пропавшие без вести и пленные). Но не все эти люди погибли: около 3 млн из них остались на оккупированной территории и после освобождения были повторно призваны либо выжили в плену и вернулись домой после войны. Что же касается совокупных потерь Советского Союза в 26,6 млн человек, то есть причины считать, что они несколько преувеличены, но вопрос этот требует дополнительного изучения.
– На Западе, да и среди наших либералов принято равнять Сталина с Гитлером. Как вы относитесь к фигуре Сталина и исторической памяти о нем?
– Пресловутое «уравнивание» Сталина и Гитлера надо рассматривать в первую очередь в контексте пропагандистских технологий и мероприятий, призванных оказывать воздействие на общественное сознание. Оно никак не связано с поиском исторической правды, да и вообще с наукой. Любой гражданин России, думающий о будущем своей страны, обязан понять и принять следующее: исторические фигуры такого масштаба должны быть защищены от оскорблений и окарикатуривания в публичном пространстве. Дискредитируя тем или иным способом выдающихся деятелей отечественной истории в общественном сознании, мы вольно или невольно будем дискредитировать целый период нашей истории, свершения целого поколения наших предков. Сталин, как лидер страны, остается символом своей эпохи и тех людей, которые под его руководством строили и побеждали. Главным делом жизни Сталина стал разгром фашизма в Великой Отечественной войне. Этим определяется его вклад не только в историю нашей страны, но и в историю человечества.
